Главным оружием «семерок», безусловно, являлось торпедное. Оно было представлено четырьмя носовыми и одним кормовым 533-мм торпедными аппаратами с запасом торпед («угрей», как их называли на своем жаргоне германские подводники). Лодки модификации А располагали всего шестью запасными торпедами в носовом отсеке, однако на последующих сериях боекомплект возрос за счет размещения одной запасной торпеды в электромоторном отсеке и двух в надстройке. От последних отказались в начале 1943 г., поскольку участились случаи их повреждения в результате атак противолодочных сил.
Торпедные аппараты, по большинству параметров сходные с аналогичными других мировых флотов, тем не менее, имели ряд интересных особенностей. Выталкивание торпеды из них осуществлялось не сжатым воздухом, а специальным пневматическим поршнем, что значительно упрощало систему беспузырной торпедной стрельбы.
Изменение глубины хода и угла поворота гироскопа «угрей» могло производиться непосредственно в аппаратах, с находившегося в боевой рубке счетно-решающего прибора (СРП).
Конструкция аппарата обеспечивала свободный выход торпеды с глубин до 22 м. Перезарядка занимала сравнительно немного времени—для торпед, хранившихся внутри прочного корпуса, — от 10 до 20 минут.

Центральное место в комплексе торпедного вооружения подлодки занимал размещенный в боевой рубке счетно-решающий прибор. Механически в него поступали данные о курсе подлодки и ее скорости, а также считываемое с азимутального круга перископа или стойки «надводной прицельной оптики» (Uber-wasserzieloptik) направление на цель.
Обслуживавший СРП оберфельдфебель вручную по командам командира вводил в прибор курс, дистанцию, скорость и длину цели, а также боевой курс лодки. В течение нескольких секунд после этого прибор рассчитывал все необходимые для стрельбы данные и вводил их в торпеды. Стрельба осуществлялась по команде командира нажатием кнопок на стойке управления стрельбой, размещенной в центральном посту. На случай выхода из строя основной стойки в носовом отсеке имелась резервная. Любопытно отметить, что, несмотря на столь передовую для того времени технику, начиная с середины войны все большее значение стали приобретать методы торпедной стрельбы, не требующие точного прицеливания.

В течение всей войны в германском флоте на вооружении находились торпеды двух базовых проектов: сконструированная в начале 20-х гг. парогазовая G7a (G — обозначение калибра торпеды, 7 — длина в метрах) и принятая на вооружение в 1929 г. электрическая G7e (ее конструирование и испытания осуществлялись в 1923—1929 гг. зарегистрированной в Швеции германской фирмой IvS под завесой строгой секретности). В качестве прототипа для их разработки послужила 500-мм торпеда G7 образца 1916г. Обе торпеды имели длину 7186 мм и 280-кг боевое зарядное отделение (БЗО). Из-за тяжелой (665 кг) аккумуляторной батареи G7e имела массу, на 75 кг превосходившую G7a (1603 против 1528 кг). Наибольшие различия, безусловно, имели скоростные характеристики. На G7a могли устанавливаться режимы 44, 40 и 30-узлового хода, при которых она могла пройти 5500, 7500 и 12 500 м соответственно (позднее за счет совершенствования подогревательного аппарата дальности хода возросли до 6000, 8000 и 14 000 м).
Электрическая G7e на испытаниях в 1929 г. прошла всего 2000 м 28-узловым ходом, но к 1939 г. эти показатели возросли до 5000 м 30-узловым. В 1943 г. на вооружение поступила новая модификация G7e (ТЗа), в которой за счет изменения конструкции аккумуляторной батареи и введения системы подогрева торпеды в торпедном аппарате дальность удалось довести до 7500 м 29 — 30-узловым ходом.
Необходимо отметить, что в создании бесследных электроторпед немцы надолго оставили позади остальные мировые флоты, сумевшие обзавестись подобным оружием только к середине войны. Технология производства G7e была отработана настолько эффективно, что изготовление электроторпед оказалось и дешевле, и проще, по сравнению с парогазовым аналогом.

«Волчьим стаям» становилось все труднее прорывать охранение конвоев, стрельба же с больших дистанций редко приводила к успехам. Ответом на возникшую ситуацию стало появление прибора маневрирования FAT. Оснащенная им торпеда G7a после выстрела могла пройти дистанцию от 500 до 12 500 м, после чего повернуть в любую сторону на угол до 135 градусов. Дальнейшее движение осуществлялось со скоростью 5—7 узлов «змейкой»: длина участка от 800 до 1600 м, диаметр циркуляции — 300 м. Вероятность попадания такой торпеды, выпущенной с носовых курсовых углов конвоя поперек курса его движения, оказалась весьма высокой. Первая «семерка», вооруженная FAT, покинула порт 23.11.1942 г., а 29 декабря состоялась первая успешная атака. С мая 1943 г. прибор FAT II (длина участка «змейки» 800 м) начал устанавливаться и на торпедах G7e. Из-за малой дальности хода электроторпеды данная модификация рассматривалась германским командованием как оружие самообороны, выстреливавшееся из кормового торпедного аппарата навстречу преследующему эскортному кораблю.

Артиллерийское вооружение

К началу войны лодки VII серии несли 88-мм пушку SKC/35 с длиною ствола 45 калибров, находившуюся перед ограждением рубки (боекомплект 220 снарядов; снаряды передавались из артпогреба наверх вручную, по цепочке), и одноствольную 20-мм зенитную пушку Flaks на установке СЗО/37 с боезапасом в 1500 снарядов.

Последний случай применения 88-мм орудия в Атлантике имел место 19.6.1942 г., когда «семерка» U-701 в ожесточенном надводном бою потопила у м. Гаттерас американский вооруженный траулер YP-389. 14 ноября того же года последовало распоряжение BdU о демонтаже всех 88-мм орудий — возить этот лишний вес уже не было необходимости.

Первая партия из 40 20-мм спарок поступила на флот только к 15.7.1943 г., число же счетверенных «фирлингов» к этому времени не превышало десятка. Тем не менее, именно тогда получил утверждение новый состав зенитного вооружения, известный как «Башня 4». Он предусматривал размещение двух спаренных Flak38 на верхней платформе и одного «фирлинга» в «винтергартене». Первая переоборудованная подобным способом «семерка» U-758 8.6.1943 г. выиграла бой у восьми самолетов американского авианосца «Боуг». Хотя лодка, как и некоторые из нападавших, получила серьезные повреждения, а 11 членов ее экипажа были убиты или ранены, «эвенджерам» так и не удалось ни потопить, ни загнать субмарину под воду. 30.6.1943 г. BdU отдало приказ, согласно которому в поход могли выпускаться только те «у-боты», которые получили «Башню 4» с «фирлингом».

Одновременно состоялся очередной этап совершенствования зенитного вооружения «у-ботов». В боях весны — лета 1943-го выяснилось, что многочисленные 20-мм зенитные стволы могут причинить серьезные повреждения патрульному самолету, но не раньше, чем он успеет совершить атаку, которая при должном упорстве летчика должна была стать для лодки фатальной. Для того чтобы остановить атакующего, требовалось оружие куда более мощное и дальнобойное. Им стала автоматическая 37-мм пушка Flak М42, поступившая на вооружение Кригсмарине в середине 1943 г. Уже к 1 декабря 18 «семерок» поменяли свои «фирлинга» на новый автомат.

В течение войны германские подводные лодки всех типов сбили не менее 125 самолетов союзников (эти цифры не включают советские самолеты), потеряв от действий авиации 247 субмарин (не считая 51 уничтоженную стратегической авиацией в портах и еще 42, потопленные во взаимодействии с надводными кораблями). Необходимо отметить, что подавляющее большинство из 247 потерянных лодок было атаковано внезапно и лишь 31 погибла, пытаясь защищаться в надводном положении. Наибольших успехов в этом нетривиальном для субмарин виде деятельности добились «семерки» U-333, U-648, сбившие по три самолета, и U-256, одержавшая победу над четырьмя машинами.

Средства наблюдения

О командирских перископах, применявшихся на VII серии, известно не много. Это была труба с неподвижным окуляром, которая в верхней части могла выдвигаться телескопическим способом на значительную высоту. Головка перископа могла перемещаться в вертикальном секторе. Две пары оптических призм обеспечивали большую точность измерения дистанции до цели. Управление командирским перископом осуществлял сам командир, восседая на сидении велосипедного типа. Вращая педали, он проводил наблюдение по горизонту, а кнопкой в правой рукояти перископа фокусировал его на выбранном объекте. Как отмечалось в советских послевоенных отчетах, «оптика у перископов просветленная. Стекло очень высокого качества». Зенитный перископ имел более примитивную конструкцию, а наблюдение в него велось из центрального поста.
Так называемая «надводная прицельная оптика» включала в себя механически связанную с торпедным СРП стойку, на которую во время надводной атаки устанавливался цейсовский бинокль с многократным увеличением. Во время надводного плавания бинокль висел на шее вахтенного офицера и при погружении уносился в центральный пост.

Экипаж субмарины типа VIIC насчитывал 44 человека, в том числе четыре офицера. Командир по штатной категории имел звание капитан-лейтенанта. Второй фигурой на корабле был 1-й вахтенный офицер, совмещавший обязанности старшего помощника и командира минно-торпедной боевой части. 2-й вахтенный офицер исполнял обязанности, соответствовавшие в нашем флоте обязанностям командира БЧ-2. Последним, четвертым офицером являлся механик лодки.
Важный комплекс обязанностей ложился на плечи четырех обер-фельдфебелей. Один из них исполнял обязанности штурмана, второй — боцмана, двое остальных — старшего дизелиста и старшего моториста соответственно.
Обязанности фельдшера исполнял один из унтер-офицеров. Остальной личный состав лодки делился на технический (дизелисты, мотористы, радисты и торпедисты) и морской (рулевые, сигнальщики, артиллеристы, кок и боцманская команда) дивизионы.

Организация несения службы на германских подводных лодках мало походила на отечественную. Личный состав морского дивизиона делился на три смены. Ежедневно каждый матрос дивизиона тратил восемь часов на несение службы внутри лодки, четыре — на несение верхней вахты, четыре — на пищу и занятия и восемь часов на сон. Дизелисты и мотористы технического дивизиона несли шестичасовые вахты в две смены. Верхняя вахта менялась через каждые четыре часа. В ее состав входили вахтенный офицер и четыре сигнальщика. 1-й и 2-й вахтенный офицеры заступали на верхнюю вахту дважды в сутки с 12-часовым интервалом.

«Семерки» относились к самым маленьким подводным лодкам океанского класса. Отсюда и крайне примитивная, некомфортная для человека обитаемость у всех вариантов этой субмарины, не исключая и VIIC/41. Даже Дёниц в своих мемуарах был вынужден признать: «Немецкие подводные лодки по сравнению с подводными лодками других стран имели гораздо худшую обитаемость, так как были построены по принципу максимального использования каждой тонны водоизмещения для собственно боевых качеств лодки. На лодках отказывались от всего, что могло именоваться комфортом, все необходимое для ведения боевых действий загружалось до допустимых пределов. Койки в течение нескольких недель были заняты ящиками с провиантом. В забитых до отказа отсеках оставались лишь узкие проходы».
Даже по штатному расписанию рядовые матросы жили в отсеке, где на 22 человека приходилось всего 12 коек. Не намного лучше размещались унтер-офицеры, имевшие восемь коек на 14 человек. У офицеров и обер-фельдфебелей были индивидуальные койки, установленные в два яруса, как в солдатской казарме. Для хранения личных вещей членов экипажа имелся специальный шкаф с множеством закрывающихся на ключ индивидуальных ящичков. Характерный тяжелый запах на лодке обильно сдабривался французским одеколоном, имевшимся практически у каждого члена команды.

Судьба уцелевших «Семерок»

После окончания Второй мировой войны судьба кораблей Кригсмарине решалась на Потсдамской конференции. Часть их делилась между флотами великих держав, остальные подлежали уничтожению.
Германские подводные лодки, оказавшиеся в числе последних, были собраны в Лох-Раине на побережье Шотландии. Затем их группами выводили в море для затопления в 30 милях к северу от Малин-Хеда. Если не срабатывали подрывные заряды, субмарины топили артиллерийским огнем эсминцы — британский «Онслоу» и польский «Блискавица». В ходе этой операции, получившей кодовое название «Дедлайт» и продолжавшейся с ноября 1945 г. — по январь 1946 г., пошли ко дну 119 немецких субмарин, в том числе и 83 единицы VII серии: из них по одной лодке серий VIID и VIIF, остальные — VIIC и VIIC/41.
30 «у-ботов» разных типов распределили среди трех стран-победительниц — США, СССР и Великобритании — в качестве трофеев. Две «семерки» вошли в послевоенное время в состав военно-морских сил Франции под названиями — «Милле» (бывшая U-471) и «Лоби» (бывшая LJ-766). Первая была повреждена авиацией союзников в Тулоне во время налета 6 августа 1944 г. и в таком состоянии досталась французам. Вторая, исключенная из состава Кригсмарине в августе 1944 г., была захвачена после капитуляции в Ла-Рошели. Французы сумели набрать запасных частей из десятка поврежденных лодок, оставшихся после капитуляции немцев во Франции, и ввести обе названные субмарины в строй. «Милле» долго оставалась в составе французского флота, и ее списали лишь в октябре 1963 г., «Лоби» — на три года раньше.
Три лодки типа VII — U-926, U-995 и U-1202 из британской доли раздела вошли в состав норвежских Королевских военно-морских сил. Они стали именоваться соответственно «Киа», «Каура» и «Кинн» и еще полтора десятка лет числились среди действующих. Об одной из них, U-995, речь пойдет ниже.
США приняли в качестве трофеев U-977 и U-1105, первая из них была потоплена 2 февраля 1946 г. во время торпедных стрельб. Великобритания получила целых шесть «семерок» и также использовала их в экспериментальных целях.
В 1946 г. после раздела германского флота в Советский Союз поступили и четыре лодки VII серии —U-1057, U-1058, U-1064 и U-1305. Все они под наименованиями Н-22—Н-25, а с июня 1949 г. как С-81 —С-84 служили в составе Балтийского флота вплоть до конца декабря 1955 г., затем три из них были исключены из списков кораблей ВМФ в 1957— 1958 гг. Интересно отметить, что бывшая U-1305 использовалась на Северном флоте в 1957 г. в районе островов Новая Земля в качестве мишени при испытании новых видов оружия, в том числе и атомных торпед. Там она и была затоплена в октябре того же года. Долгожителем оказалась U-1064, которую после разоружения переформировали сначала в плавучую зарядовую станцию ПЗС-33, а с 1 июня 1957 г. — в учебно-тренировочную станцию УТС-49. В этом качестве она прослужила до марта 1974 года.

* * *

Одна из лодок серии VIIC сохранилась до наших дней. Это U-995, построенная фирмой «Блом унд Фосс» в 1943 году. 8 мая 1945 г., т.е. во время капитуляции нацистской Германии, она находилась на ремонте в Тронхейме и не разделила судьбы других немецких подводных лодок, а была включена в состав норвежского флота под названием «Каура» и служила в основном учебным кораблем. В январе 1963 г. ее исключили из списков флота. Тогда же на правительственном уровне и начались переговоры о судьбе этой лодки между Норвегией и ФРГ, длившиеся несколько лет. В 1965 г. субмарину доставили в Западную Германию; несколько лет она простояла в Киле. Наконец, в 1971 г. ее передали Германскому морскому союзу. Подлодку реконструировали, придав ей вид, какой она имела в конце войны. С марта 1972 г. U-995 — составная часть морского мемориального комплекса в местечке Лабё, недалеко от Киля.